Люди и ECM — Rabih Abou-Khalil / Раби Абу-Халиль

Для меня никогда не существовало межкультурных границ.

На стыке разных культур часто появляются принципиально новые подходы к искусству. Акутагава и Астуриас, архитектура Севильи и фрески Сикейроса, блюз и джаз, наконец! Все они являются результатом столкновения и взаимопроникновения различных цивилизаций.

Композитор, лютнист и флейтист Раби Абу-Халиль привнёс в джаз характерный колорит Ближнего Востока. В своих произведениях ему удалось органично объединить древнюю арабскую музыкальную традицию с современным джазом. Несмотря на огромную дистанцию между ближневосточной арабской и современной джазовой музыкой, результат слияния двух, казалось бы, чуждых традиций оказался далёк от эклектизма. Появилась музыка интересная не экзотичностью, а совершенно новым творческим подходом.

Раби Абу-Халиль родился 18 августа 1960 года в Бейруте, столице Ливана. Многонациональный и культурно разнообразный Бейрут шестидесятых и семидесятых был в некотором смысле столицей Ближнего Востока. Именно там происходило активное смешение стилей, созидание новой музыки.

Мама слушала Фрэнка Синатру, а отец был глубоко увлечён традиционной арабской музыкой. Сам я тогда и не подозревал о различиях.

Отец Абу-Халиля, арабский поэт, почувствовал в сыне природную музыкальность и, в соответствии со своим увлечением, выбрал для него инструмент. Будучи ребёнком, Раби Абу-Халиль начал учиться играть на уде — арабской лютне с коротким грифом. Этот инструмент в арабском мире имеет огромную популярность, сравнимую только с популярностью фортепиано и гитары, вместе взятых, в западной культуре!

Учителем мальчика был Вади Аль-Сафи — известный ливанский певец и мастер исполнения на классической арабской лютне. Несмотря на то, что импровизация в целом в арабской музыке приветствуется, эксперименты со звуком встречаются довольно прохладно. Но Аль-Сафи уже в то время отличался попытками разнообразить исполнение, внести что-то новое в застывшее звучание старых произведений.

Будучи подростком, Раби увлекался рок-музыкой конца 60-х — начала 70-х. Ему импонировали Джими Хендрикс и Дженис Джоплин, Rolling Stones и Джон Мэйэл, а Фрэнка Заппу он до сих пор называет одним из самых любимых музыкантов. Джаз вошёл в жизнь Абу-Халиля несколько позже. Сам он никогда не сомневался в том, когда именно это произошло.

Как-то я наткнулся на диск Телониуса Монка Criss Cross. Название мне понравилось, да и человек на конверте выглядел интересно, так что я его купил.
Эта музыка потрясла меня. Чёрт возьми, что это? Я только и делал, что слушал и слушал…

Почерпнув в Бейруте всё, что можно, Абу-Халиль отправился в Алеппо и Дамаск и, вероятно, стал бы великолепным лютнистом. Одним из многих на Ближнем Востоке…

Однако Парки прядут нить жизни по-своему. В 1975 году жестокие столкновения между правыми мусульманскими и христианскими организациями в Бейруте переросли в гражданскую войну. Война в Ливане совпала с пребыванием Абу-Халиля в Сирии. По окончании учёбы он не захотел возвращаться на родину, в которой в то время умение стрелять из автомата Калашникова ценилось гораздо выше умения играть на уде. В 1978 году Абу-Халиль переехал в Германию, как оказалось — надолго.

Мне было всё равно куда ехать… Все страны были одинаково чужими, но в Германии жил мой друг и это определило мой выбор. Однако здесь я сразу почувствовал, что приехал домой.

В Германии Раби Абу-Халиль стал изучать классическую флейту в Мюнхенской Консерватории под руководством профессора Вальтера Тойрера. Глубокое изучение теоретических основ европейской классической музыки дало немало пищи для пытливого ума. Получив необходимые знания, он начал применять их по отношению к традиционной арабской музыке. Исследуя теоретические аспекты арабского гармонического строя, Абу-Халиль всё отчётливее видел возможность создания музыки, которая находилась бы одновременно в двух, таких различных, системах координат.

Как известно, большинство арабских музыкантов при игре на различных инструментах старается следовать арабской вокальной технике и в звучании имитировать человеческий голос. Осознавая неизбежные ограничения этого подхода, Абу-Халиль вознамерился искать совершенно новые пути развития арабской инструментальной музыки. А поскольку он уже вжился в Западное музыкальное мышление, не потеряв при этом самобытности, ему это стало удаваться.

Мне не нравится World Music. Люди играют музыку, не понимая её корней, не имея точек соприкосновения, межкультурных мостов.

По окончании курса флейты Раби Абу-Халиль вернулся к уду. Но теперь в исполнение естественно проникали элементы Западной школы. Обладая обширными познаниями в области теории как Западной, так и арабской музыки, он на глазах создавал оригинальную, необычную по прежним понятиям, технику игры на старинном инструменте. Совершенствуя приёмы, Абу-Халиль совершенствовался и как музыкант-виртуоз.

И всё это время он играл… Играл при любой возможности. Играл в арабских и турецких кофейнях, небольших джазовых клубах, разношёрстных фестивалях… Он знакомился с разными музыкантами. Он слушал разную музыку и невольно при исполнении сплавлял разные стили, приёмы.

Я не отвергаю музыку только за то, что она, например, еврейская или американская. В свободное время я всегда стараюсь послушать новую для себя музыку. А когда начинаю играть, то обнаруживаю, что она стала частью меня самого. Всё это получается неосознанно…

Звукозаписывающая фирма ММР в 1984 году выпустила первый альбом молодого музыканта — Bitter Harvest (альбом был издан на виниле и с тех пор не переиздавался), а в 1986 году вышел второй альбом Раби — Between Dusk And Dawn. Этот альбом стал своеобразным прорывом для Абу-Халиля. В нём ярко проявилась индивидуальность артиста, творящего в совершенно новом ключе. Критики отметили оригинальность этой записи, а один из них даже сравнил альбом с "россыпью живых бриллиантов".

Rabih Abou-Khalil

Альбом был замечен и Манфредом Айхером. Он предложил Раби Абу-Халилю записаться на ECM Records. В феврале 1988 был записан третий (и единственный на ЕСМ) альбом — Nafas. Альбом вышел совсем непохожим на предыдущую работу композитора. Академичный, суховатый, что называется, фирменный звук ЕСМ и чувствующееся влияние продюсера сдержали созидательный импульс автора. Живые бриллианты были мастерски огранены, но немного пригасли. Раби Абу-Халиль остался недоволен этой работой и вернулся на ММР.

На ММР он записал четвёртый альбом Bukra, записал в своём характерном стиле. Во время работы над следующим альбомом (Roots And Sproots), немецкая звукозаписывающая фирма ENJA Records предложила Раби Абу-Халилю контракт. Параллельно с Roots And Sproots на ММР Раби начал работать над проектом альбома на ENJA. Проект захватил композитора и, в результате, первый его альбом на ENJA — Al-Jadida — вышел даже раньше, чем Roots And Sproots. Так началась весьма плодотворная деятельность Раби Абу-Халиля на ENJA Records. Здесь он выпустил девять альбомов и стал знаковым для фирмы артистом. ENJA позже выкупила у ММР права на три альбома Раби и переиздала их.

Наше сотрудничество, продолжающееся и по сей день, началось с записи альбома Al-Jadida и мы надеемся, что оно продлится ещё очень долго.

Маттиас Винкельман (исполнительный продюсер ENJA Records)

Композиторские замыслы Раби Абу-Халиля требуют объединения, на первый взгляд, неподходящих друг другу инструментов, столкновения противолежащих мелодических традиций. Выбор инструментов по неглубокому размышлению мог бы показаться произвольным, если бы он не являлся результатом тщательно разработанной концепции. Абу-Халилю всегда удавалось подобрать непредвзятых музыкантов из различных кругов и воодушевить их своими замыслами. Композитор полностью им доверяет, не навязывая своей интерпретации материала. "Игра его Западных партнёров не похожа на простое исполнение обязанностей". (Die Weltwoche)

В отличие от современной тенденции в джазе, заключающейся в большей экспансивности и хаотичности композиции, сочинения Абу-Халиля предоставляют солистам более оформленное пространство для воплощения и развития своих собственных идей. Сама предлагаемая композиционная структура с прослеживающейся ритмической решёткой позволяет каждому участнику внести свою лепту в сугубо индивидуальном ключе. Собственно говоря, такой синтез индивидуальности и сообщества и есть классический идеал джазовой музыки. Именно подобное раздельное содружество способно выработать наиболее оригинальные творческие подходы, создать удивительно ёмкие и художественно свежие образы.

Хотя Раби Абу-Халиль достиг вершин техники исполнения на уде, виртуозность как самоцель его не соблазнила. Желание превзойти других уступает творческому импульсу и жажде исследовать белые пятна. Сам Абу-Халиль считает, что он, прежде всего — композитор, а уже потом музыкант-виртуоз…

Я писал музыку с тех пор, как помню себя. Я был совсем мальчиком и только начинал учиться, но уже пробовал писать…

В разные годы с Раби Абу-Халилем играли Сонни Форчун и Чарли Мариано, Глен Мур и Кенни Вилер, Стив Своллоу и Мишель Годар, Kronos Quartet и Balanescu Quartet. Он приглашает музыкантов независимо от того, что и с кем они обычно играют. Для реализации его идей требуются не просто музыканты высокого класса.

Мне нужны самобытные непредубеждённые личности. Неважно на чём играют мои партнёры. Главное — найти общий язык, главное — желать сотворения необычного.

Плоды такого сотрудничества вызывают противоречивые оценки. Консерваторы относятся к его творчеству достаточно холодно. Арабам его музыка кажется абсолютно не арабской, а европейцам — не европейской, что, в общем-то, верно. Непривычные гармонии броски, а знакомые на чуждом фоне не задерживают внимания.

Тем не менее, среди прогрессивных слушателей, открытых новому, музыка Раби Абу-Халиля нашла горячий отклик. В арабском мире у мэтра уда репутация человека, идущего в авангарде арабской музыки, а в Европе… В 1999 году Германская Музыкальная Академия наградила Абу-Халиля пятью призами в разных номинациях! От исполнительских до композиторских. Выступления его группы встречаются в равной степени горячо в Брюсселе и Стамбуле, Монреале и на Тайване, в Париже и Дамаске, в Нью-Йорке и Фессалониках, в Нюрнберге и Ливане. В том же 1999 году Раби Абу-Халиль выступал на Baalbeck International Festival, на родине, перед своими соотечественниками. Успех был грандиозный…

Ничего удивительного в этом нет. Раби Абу-Халиль не просто талантливый композитор. В общении он открыт и дружелюбен. Он быстро находит общий язык с самыми разными людьми. Практически все музыканты отмечают, что работать с ним вместе интересно и легко. У него прекрасное чувство юмора. Его шуточные экспромты стали неотъемлемой частью концертных выступлений. Одним словом — Раби Абу-Халиль контактен и обаятелен. Но первостепенные его качества всё же — ответственность и основательность.

Перед каждой репетицией я переживаю как перед концертом. Репетиция мне не кажется проверкой звука.

Как музыкант и композитор, Раби Абу-Халиль обладает высоким авторитетом. Вероятно потому, что его творческий радиус простирается далеко вне стандартных представлений о музыке. Его работы разнообразны, но имеют одну характерную особенность: все они бесстрашно ломают устоявшиеся представления, все не укладываются в привычные категории. И, разумеется, эстетически все они в той или иной мере отражают арабскую музыкальную культуру.

Музыка, которую я пишу, не арабская, да и никогда не была ею. Но она в большей степени арабская, чем какая-либо другая. Конечно, она не традиционна… Но ведь то, что сегодня революционно, завтра становится традицией.