Agnes Buen Garnås / Jan Garbarek "Rosensfole"

ECM 1402   839 293-2

Music based on medieval songs from Norway

Agnes Buen Garnås   Vocal performance
Jan Garbarek   Soprano and Tenor Saxophones, Synthesizers, Percussion Instruments

Arranged and played by Jan Garbarek

Digital Recording, Autumn 1988, Bel Studio, Oslo
Engineers: Ingar Helgesen, Ulf Holand
Mixing: Manfred Eicher, Jan Garbarek
Cover Photo: Juozas Kazlauskas
©Zango eV Fotoforum München
Cover Design: Dieter Rehm
Produced by Jan Garbarek and Manfred Eicher

1989 ECM Records GmbH

ECM Records   Gleichmannstrasse 10   8000 München 60

The music on 'Rosensfole' draws directly upon a source that has already inspired a number of ECM recordings. These medieval story-songs are sung in Norwegian but will not seem alien to those who have followed the music of Jan Garbarek.

"Innferd", for example, a "calling" song that Agnes Buen Garnås' mother once sang to lure the grazing cattle home, is plainly a relative of the piece called "Lokk" on Garbarek's 1975 "Dansere" album, a cry reverberating in the air, the clearest early evidence of the saxophonist's affection for the music of his homeland, a music acknowledged on 1980's "Eventyr".

Yet for all its manifest authenticity, "Rosensfole" is more than the museum presentation of an old form. Garnås has been drawn to songs whose texts have a contemporary pertinence and Garbarek's settings for them are instinctive and unorthodox. And, as Paul Hillier reminded us earlier this year on "Proensa", his album of troubadour songs, the performance of medieval vocal music must be a creative, subjective, interpretive art. We cannot know how the original songs sounded, their shape has been subtly remoulded as they have been passed from generation to generation down the centuries; it is only within the last hundred and fifty years that Norwegian folk songs have been transcribed and collected. Much of the transcribing and collecting has been done by the Buen family.

Agnes Buen Garnås was born in the Jondalen valley in Telemark into a family of musicians. Her mother Margjit Buen is a celebrated folksinger and her brother Knud the leading exponent of the eight-string Hardanger fiddle, used to accompany numerous Scandinavian dances.

Telemark itself is different from other areas of Norway. Its economy is still based on fishing, lumbering and farming. In its remoter sections, demarcated by mountains and glacial lakes, the quality of life has changed little through the years. The area is a natural repository of folk tradition, and folk music remains a valued part of community life. For Agnes Buen Garnås, these songs are less a scholar's research project (though that aspect has its own fascination), than a celebration of a living music.

As she says, "the most important reason for releasing this record is that the content of the songs is alive, that the medieval ballads tell us about human experience, that they may have an impact on us today".

Buen Garnås has combined variant versions of the old songs in these dramatic tales of life and death, of farm people beleaguered by the supernatural, of loves and jealousies in the far flung rural villages. For her Norwegian listeners, part of the songs' appeal lies in how much is left unsaid. Those who can follow the texts must work out for themselves how the stories are resolved. But the strongest folk material has an emotional power that transcends language, as Cathy Berberian proved with Luciano Berio's "Folk Songs". In its purity of expression and unorthodox instrumentation, "Rosensfole" has qualities in common with Berio's moving song cycle.

In 1987, Agnes Buen Garnås asked Jan Garbarek to arrange an album for her. He listened, for a year, to a cassette of her unaccompanied singing. "My job", he says, "was to search inside the tunes for their implicit rhythms". He permitted himself some imaginative leaps in the timbres and textures with which he surrounded the old words, feeling, rightly, that one could stress the "non-European" aspects of Norwegian melody.

Speaking of his own relationship to Norwegian folk material in a 1984 interview he said: "There's a strong Balkan flavour to the music, lots of scales with minor thirds; you find similarities to the Greek modes, particularly the Lydian. When I looked through some sketches of the old cattle-calls, I found that what I had been moving towards playing - something direct, very 'loud' in a way, but with a floating, far-off feeling as well as the sense of closeness - was also in those old pieces".

His overdubbed keyboards and saxophone on the title track and on "Margjit og Targjei Risvollo" suggest at times the drone of the Hardanger fiddle's sympathetic strings but also hint at broader associations: One can find echoes of the Uillean bagpipes of Irish music, another great non-European European form.

"Margjit og Targjei Risvollo", a complex and tragic tale of love thwarted on a Telemark farm, is an almost hypnotic performance persuasive for the arcs described by Buen Garnås' powerful voice and for the subtlety of Garbarek's drumming. For most of this sixteen minute epic, Garbarek plays on a clay pot, accenting with a precision that makes one think of the ghatam players of India, a reference strengthened by the keyboard's drone.

On "Venelite" some of the keyboard sounds have an almost kora-like brightness. Clearly, it's Garbarek's intension to stress the universality of folk forms. As he has often stated in interview, he has learned much from all "ethnic" sources: "All of them have had a lot to do with how I phrase and sound".

Digging down to the roots of the Norwegian folk tradition, Agnes Buen Garnås and Jan Garbarek show us how inclusive a single source can be.

It's become fashionable to chase after eclecticism and there is much idle talk of "world music". The singer and the multi-instrumentalist reveal a world of music closer to home, in these humble farmers' songs from Telemark.

Mittelalterliche Musik aus Norwegen? Ist das nicht allenfalls etwas für Völkerkundler oder Musikwissenschaftler, etwas für's Museum? In diesen Zei-ten vergeht kaum eine Woche, in der nicht irgendetwas bislang für höchst exotisch gehaltenes aus der Nische gezogen wird, um den Hunger nach unverbrauchten Reizen zu stillen. Und immer wieder sind es Sängerinnen - seien es Chöre aus Bulgarien oder aus Afrika, Stimmen aus Israel, Sardinien oder aus Island - die mit ihrer oft jahrhundertealten Musik plötzlich den Nerv der Zeit zu treffen scheinen. Meist dient freilich die im Westen neu entdeckte "ethnische Musik" zu wenig mehr als zur Staffage herkömmlicher Popmusik - so treuherzig der Wille zur "transkulturellen Verschmelzung" auch immer bekundet werden mag.

Zu den wenigen Ausnahmen zählt eine Sängerin aus Norwegen, deren Name noch kaum jemand kennt, deren Stimme jedoch von einer Stärke und Eindringlichkeit ist, die selbst in diesem mit bemerkenswerten Stimmen nachgerade verwöhnten Zeiten aufhorchen läßt: Agnes Buen Garnäs (sprich: Bü-en Garnoos). In Norwegen zählt sie zu den bekanntesten Sängerinnen innerhalb der eigenen Musiktradition.

Sie entstammt einer Musikerfamilie, die ihr Leben über Generationen hinweg der norwegischen Folklore gewidmet hat. Im Jondalen, einem Tal in der Telemark, wo Agnes Buen aufwuchs, haben die Bewohner in der Mitte des vergangenen Jahrhunderts damit begonnen, die Musik der Ahnen zu sammeln, aufzuschreiben, zu bewahren und, vor allem: immer wieder zu singen. So ist diese ganz eigene und dennoch manchmal anderer frappierend ähnliche Musik vornehmlich durch "oral tradition" überliefert worden, und auch Agnes Buen hat diese Musik von ihrer Mutter gelernt. Eine Hochschule hat sie nie besucht, die Gesangsausbildung fand zuhause statt.

Die Texte, die Agnes Buen Garnås für "Rosensfole" verwendet hat, gehören alle dem mehr oder weniger kollektiven Sagenschatz an, der auch in Schweden, in Irland oder in Frankreich als Vorlage für Lieder und Balladen gedient hat. Es sind oft blutrünstige Geschichten, in denen das Schicksal den Menschen übel mitspielt und die "dunklen Mächte" Besitz von ihnen zu ergreifen suchen, aber auch solche über das Leben und die Liebe. Ginge es nach dem Umfang der jeweiligen Texte, könnte jedes Lied so lange dauern wie "Margjit og Targjei Risvollo" (16:15 Minuten), das im übrigen hier in einer gekürzten Version erscheint...
So ist die Sängerin also mit den Texten recht frei umgegangen: oft unterbricht sie dort, wo das grausige Ende naht, um es den Zuhörern zu überlassen, sich ein anderes, vielleicht besseres auszudenken. Doch die Texte sind nicht das Entscheidende. Der Klang ihrer Stimme erzählt mehr, als Worte es je könnten.

Zur Zusammenarbeit mit Jan Garbarek und schließlich zur Produktion von "Rosensfole" kam es, nachdem Agnes Buen Garnås dem Saxophonisten eine Kassette mit mittelalterlichen Liedern gab, die sie selber besungen hatte - ohne jegliche Begleitung. Sie bat ihn darum, diese Musik zu arrangieren und den Liedern ihren Rhythmus wiederzugeben, das Tänzerische, das ihnen früher einmal eignete, das aber, ähnlich wie bei den Tanzsätzen der Suite, im Lauf der Zeit verlorengegangen war. Jan Garbarek hat nicht nur dies getan, sondern auch alle Instrumente selber gespielt - Saxophone, Keyboards und Percussion. "Rosensfole" dokumentiert die Begegnung zwischen einer exzeptionellen Sängerin und einem Musiker, der wie kaum ein anderer Musik verschiedener Kulturen miteinander in Beziehung setzen kann. Mit dieser Platte ist es Agnes Buen Garnås und Jan Garbarek gelungen, etwas zugleich Authentisch-Regionales wie Weltläufiges geschaffen zu haben. Dabei wird der ländlich-bäuerliche Ursprung dieser Musik niemals zugunsten städtischer Modernismen preisgegeben. Die Lieder behalten ihr Geheimnis, auch ihre Würde.

Rosensfole: Medieval Songs from Norway

The songs in this selection are from valleys in Telemark and Aust Agder, in southern central Norway, Agnes Buen Garnås' native area, and where she still lives. Rich cultural traditions - of architecture, costume, decorative arts and music - survived especially long in this part of the country, and since the early 19th century folk-songs have been assiduously collected, transcribed and performed by determined individuals, among them Agnes' mother, Margjit, before her.

These particular songs are ballads, literally dancing-songs. Their poetry tells dramatic tales of life and death, and is intended to be sung. They are medieval in the sense that stylistically and linguistically such an attribution can be made, but they have been orally transmitted over the centuries, with all the changes and different versions that implies. Their main attraction for Agnes Buen Garnås is not their antiquity but their relevance today and their thought-provoking power. She chooses excerpts, sings one variant rather than another, and likes to leave us, the listeners, to ponder how the stories might end, what remains unsaid in and between the lines...

Innferd

To set the scene, Agnes Buen Garnås remembers her childhood in the Jondalen valley and sings part of a "calling", a tune her mother and a neighbour used to sing to lure the cattle home during the summer season when the animals were out to graze.

Rosensfole

A ballad who owes its survival to a well-known family of collectors of folksongs, the Liestol family of Åseral. Rosensfole, a mythical young horse, noble, virile and fearless, who moves effortlessly in his silken reins ("Han rinder i sine silkjetaumar"), leaps into the sea, swims an enormous distance, and dies of exhaustion. The story, repeated by the whispering of the trees and hillsides ("Sade linde, marmor og steinar"). clearly invites much more than a literal interpretation.

Margjit og Targjei Risvollo

A haunting and dramatic ballad about love, jealousy, and the problem of whether one person can ever "own" another. The three main characters form a love triangle: Jon the unhappy lover, Margjit, and rich Targjei Risvollo whom she is to marry. In addition there is the scheming maidservant Kristi.

Targjei arrives at Margjit's farm with his retinue, for what he thought would be his wedding, but events take a different, dramatic turn. His betrothed lies in bed, a newborn son on each arm. Targjei does as Margjit asks and, disguised as a woman, carries the boys to the church to be christened...and buried in hallowed ground. Then he leaves the farm, sorrowing and uneasy. "Det var mi og alli di, som Jala her under lio" is the refrain throughout (It was mine and never yours that rang out here in the valley).

Risvoll is a farm in Hjartdal, Telemark. Yet though the ballad may be traced to a particular locality, it is, typically, by no means limited to that locality. Its subjectmatter appeals to fundamental human experience, it is universal and timeless.

Maalfri mi fruve

Maalfri managed for some time to hide her child, the fruit of a liaison of which her father does not approve. But now her secret has been revealed. This ballad, from Vinje in Telemark, is also known as "Father and Daughter". In the excerpts Agnes Buen Garnås sings, Maalfri is questioned by her father: whose horse has he seen outside her door...who's the little child she holds every morning?

Venelite

Venelite is out riding on her father's farm. "Tiril liril lilill, haugjen min" she sings; can this be a "calling"? She meets the supernatural Bergjekongen, the king of the mountain, and follows him. Thrice they ride around the mountain, and then go in. Thrice she drinks from the offered glass of mead, a potion of forgetfulness. And though twice she holds fast to her human and Christian heritage, after the third draught she has forgotten the land of Christian men. "Den tree drikkjen ho av mjødglase drakk, dei kristne manns londo ho alli mei gat".

Stolt Øli

A ballad whose text and music were noted down by Olea Crøger, one of the earliest of the 19th-century collectors of folk-songs. It comes from Heddal in Telemark, her native area, and, uniquely, gives a humorous twist to the stories of supernatural creatures who lure humans into their mountains as exemplified here by the ballad of "Venelite".

Proud Øli is not taken in by the Jutul, giant, approaching her through the deep snow: she is not impressed by his boasting that he is the king of England's son, nor is she bewitched by his playing on his golden harp. 0li manages to fool the Jutul, to scare him from her home. Off to his mother he goes to bemoan his failure. And she reminisces and reveals: That's not how it was when your father courted me ("Så gjole kje far din, han beila to me"). She herself had succumbed to the Jutul's spell.

Signelita

Probably a fragment of a much longer song, though one not found elsewhere.
Forgetting God the Father, God's Son and the Holy Ghost, Signelita casts off from land. A storm blows up. And the refrain is the plea "Row me to land with the oars, I beseech you" ("I ro meg ivi Rollant med dem årin") as she sees her treasures lost, one by one: her horse with its precious saddle, her golden-haired bridesmaids, her finest coffer of wedding gifts. Is this the story of a tragic bridal journey, or is it a guilt-ridden nightmare?

Lillebroer og Storebroer

Agnes Buen Garnås sings two excerpts from a long ballad, a ballad of chivalry, narrating a hazardous journey to win the hand of a lady.

Two warrior brothers set out together. One turns back, the younger continues resolutely, as it would be great dishonour and even greater shame, to set forth on the road and not dare your goal to gain:

Lillebroer reaches the home of the bride it had long ago been decided he should claim: "Du er den eg har tinga i min ungdom".

Grisilla

Agnes Buen Garnås sings half the known text of another ballad which, not least in the heroine's name, reveals foreign influence on medieval Norway.

The story is of Grisilla, whose mother challenges her: I see milk run from your breasts. She wishes to throw the pregnant Grisilla out of home and neighbourhood, while burning is the punishment she threatens for the guilty man. Grisilla flees to her lover Riddevall, and together they leave the district.

Utferd

To complete the cycle, more of the "calling" with which this selection began, now enriched by Jan Garbarek's arrangement and accompaniment, as are all the ballads.

Музыка Rosensfole черпает вдохновение непосредственно из источника, послужившего исходной точкой многих записей на ЕСМ. Эти средневековые песни-рассказы поются по-норвежски, но они не покажутся чуждыми тем, кто следил за музыкой Яна Гарбарека.

Например, Innferd, песня-клич, которую мать Агнес Бюен Гарноос пела, созывая домой скот с пастбища, является прямой родственницей пьесы Lokk с альбома Гарбарека Dansere (1975). Этот крик, реверберирующий в воздухе, самое ясное свидетельство привязанности саксофониста к музыке своей родины, музыке, признательность которой он выразил на альбоме Eventyr (1980).

И всё же, со всей явной подлинностью, Rosensfole — это нечто большее, чем музейное представление старинной формы. Гарноос исполняла и песни, тексты которых связаны с современностью; а аранжировки Гарбарека инстинктивны и нетрадиционны. Кроме того — как нам напомнил Пол Хильер своим альбомом песен трубадуров Proensa — исполнение средневековой вокальной музыки должно быть творческим, субъективным, интерпретационным искусством. Мы не знаем, как эти песни звучали в оригинале — с течением веков, в процессе передачи из поколения в поколение они претерпели неуловимые изменения. Норвежские народные песни начали записываться и собираться только 150 лет тому назад. Немалый вклад в это дело были внесён семьёй Бюен.

Агнес Бюен Гарноос родилась в Юндаленской долине в Телемарке, в семье музыкантов. Её мать Маргит Бюен — знаменитая певица народных песен, её брат Кнуд — ведущий исполнитель на 8-струнной хардангерской скрипке, которая применялась в аккомпанементе многочисленных скандинавских танцев.

Телемарк сильно отличается от других районов Норвегии. Основой его экономики до сих пор являются рыболовство, лесоразработки и фермерство. В наиболее отдалённых его регионах, ограниченных горами и ледниковыми озёрами, качество жизни с годами изменилось весьма мало. Эта местность является естественным хранилищем народных традиций, и народная музыка остаётся немаловажной частью общественной жизни. Для Агнес Бюен Гарноос эти песни — не столько научно-исследовательский проект (хотя в этом аспекте есть своё очарование), сколько прославление живой музыки.

Она говорит: "Самое важная причина выпуска пластинки состоит в том, что содержание этих песен живо, что средневековые баллады говорят нам о переживаниях, и даже сегодня могут иметь на нас влияние".

В этих драматических историях жизни и смерти Бюен Гарноос связала воедино различные варианты старых песен — песен о деревенских жителях, осаждённых сверхъестественным; о любви и ревности в далёких забытых деревнях. Для слушателей-норвежцев обаяние этих песен отчасти состоит в недосказанном. Те, кто понял эти песни, должны самостоятельно узнать окончательное разрешение этих историй. Но в народном песенном материале присутствует эмоциональная мощь, преодолевающая языковые границы — это доказала Кэти Берберян в альбоме Лючиано Берио Folk Songs. Rosensfole имеет нечто общее с подвижным песенным циклом Берио — а именно чистоту выражения и нетрадиционную инструментовку.

В 1987г. Агнес Бюен Гарноос попросила Яна Гарбарека аранжировать для неё альбом. На протяжении года он слушал кассету с записью её пения без аккомпанемента. Он говорит: "Моя задача состояла в том, чтобы найти в этих мелодиях неявно выраженные ритмы". Он позволил себе образные скачки в тембрах и фактурах; ими он окружил старые слова — чувствуя при этом, что можно подчеркнуть "неевропейские" аспекты норвежской мелодии.

В 1984г., в разговоре о своём собственном отношении к норвежскому фольклору, он сказал: "В этой музыке есть сильный балканский привкус — множество гамм с малыми терциями, есть сходство с греческими ладами, в частности с лидийским. Когда я просмотрел наброски старых "призывов скота", я обнаружил, что то, к чему я шёл в своей игре — нечто прямое, в некотором смысле очень "громкое", но с переменчивым ощущением то отдалённости, то близости — было и в этих старых пьесах".

Наложенные им клавиши и саксофон на заглавной песне и на Margjit Og Targjei Risvollo временами наводят на мысль о гуле резонирующих струн хардангерской скрипки, но одновременно намекают и на более широкие ассоциации. Там можно обнаружить отзвуки уиллейских волынок из ирландской музыки — кстати, ещё одной замечательной неевропейской европейской формы.

Margjit Og Targjei Risvollo, запутанная и трагичная история любви, разрушенной на телемаркской ферме, представляет собой почти гипнотический номер, убедительный из-за радуги обрисовываемой сильным голосом Бюен Гарноос и утончённости перкуссии Гарбарека. В большей части этой 16-минутной эпической поэмы Гарбарек играет на глиняном горшке, с акцентами, которые настолько точны, что заставляют вспомнить индийских исполнителей на гатаме; это сходство усиливается монотонным звуком клавишей.

На Venelite некоторые клавишные звуки ярки как кора. Совершенно ясно, что тут всё дело в усилиях, которые Гарбарек прилагает к тому, чтобы подчеркнуть универсальность народных форм. Он часто заявлял в интервью, что много почерпнул из всех этнических источников: "Все они имели большое отношение к моему звуку и фразировке".

Уходя глубоко к корням норвежских народных традиций, Агнес Бюен Гарноос и Ян Гарбарек показывают нам, сколь многое может заключаться в одном-единственном источнике.

В последнее время стало модным гнаться за эклектикой, велось и много праздных разговоров о "мировой музыке". Певица и мультиинструменталист открывают нам мир музыки, более близкой к своей родине — скромные песни фермеров из Телемарка.

Rosensfole: средневековые норвежские песни

Песни, представленные на этой подборке, происходят с родины Агнес Бюен Гарноос — из долин Телемарка и Ауст-Агдера, в южной части центральной Норвегии, где она живёт и сейчас. В этой части страны сохранились богатые культурные традиции — в архитектуре, костюмах, декоративных искусствах и музыке — и с начала XIX в. народные песни прилежно собирались, записывались и исполнялись некоторыми увлечёнными личностями — и до Агнес этим занималась её мать, Маргит.

Представленные здесь песни — это баллады, буквально — песни для танцев. Баллады представляют собой драматические истории о жизни и смерти, предназначавшиеся для пения. В стилистическом и лингвистическом отношении их можно назвать средневековыми, но на протяжении веков они передавались из уст в уста, а потому менялись и дали множество вариантов. Для Агнес Бюен Гарноос их привлекательной стороной является не древность, но соответствие сегодняшнему дню и пробуждающая мысль сила. Певица выбирает фрагменты песен, предпочитает один вариант другому; ей нравится предоставить нам — слушателям — размышлять о возможном конце истории, о том, что осталось недосказанным и что находится между строк…

Innferd

Чтобы создать начальную обстановку, Агнес Бюен Гарноос вспоминает своё детство в Юндаленской долине и поёт фрагмент "клича" — мелодии, которую пели её мать с соседкой, чтобы загнать скот домой во время летнего пастбищного сезона.

Rosensfole

Эта баллада обязана жизнью известной семье собирателей народных песен — Льестолям из Оосераля. Росенсфоле — мифическая молодая лошадь, благородная, сильная и бесстрашная, легко бегущая в шёлковой узде ("Han rinder i sine silkjetaumar") прыгает в море, проплывает огромное расстояние и погибает от изнеможения. Эта история, повторяемая шёпотом деревьев и холмов ("Sade linde, marmor og steinar"), безусловно предполагает нечто большее, чем буквальное толкование.

Margjit og Targjei Risvollo

Западающая в память драматическая баллада о любви, верности и проблеме того, может ли один человек быть "собственником" другого. Три главных персонажа образуют треугольник: Юн (несчастливый любовник), Маргит и богач Таргьей Рисволло, за которого она должна выйти замуж. Кроме того, есть ещё служанка-интриганка Кристи.

Таргьей со своей свитой приезжает на ферму Маргит, думая, что едет на свою свадьбу — но события принимают совсем другой, драматический, оборот. Его невеста лежит в постели, в обеих её руках — по новорождённому сыну. Таргьей делает так, как просит его Маргит, и, нарядившись женщиной, несёт младенцев в церковь — там их окрестят и … похоронят в освящённой земле. Он, в горе и тревоге, покидает ферму. Постоянный припев — "Det var mi og alli di, som Jala her under lio" ("То, что звучало здесь в долине, было моим, но твоим — никогда").

Рисволл — это ферма в Хьяртдале, Телемарк. И хотя место действия баллады можно точно обозначить, она, что типично, никоим образом им не ограничена. Её содержание обращено к фундаментальным переживаниям человека, оно универсально и вневременно.

Maalfri mi fruve

Героине песне — Маальфри — некоторое время удаётся прятать своего ребёнка — плод любовной связи, которую не одобрял её отец. Но вот тайна раскрывается. Эта баллада из телемаркского села Винье также известна под названием "Отец и дочь". Во фрагментах, которые поёт Агнес Бюен Гарноос, отец спрашивает Маальфри: "Чью лошадь я видел за дверью?.. что за ребёнок у тебя на руках каждое утро?"

Venelite

Венелите ездит по ферме своего отца и поёт: "Tiril liril lilill haugjen min"; может быть, это "призыв"? Она встречает сверхъестественное существо — горного короля Бергьеконгена — и идёт за ним. Они трижды объезжают вокруг горы, а затем входят внутрь. Она трижды отпивает из предложенного ей стакана мёда; этот мёд — зелье, отбивающее память. И хотя после двух глотков она твёрдо держится своих человеческих и христианских представлений — на третьем Венелите забывает землю христиан. "Den tree drikkjen ho av mjødglase drakk, dei kristne manns londo ho alli mei gat".

Stolt Øli

Текст и музыка этой баллады записала Олеа Крёгер, одна из самых первых собирательниц народных песен XIX в. Песня происходит из села Хеддал в Телемарке — т.е. с родины Крёгер — и уникальна тем, что придаёт юмористический оттенок историям о сказочных существах, заманивающих людей в свои горные пещеры (например, "Венелите").

Гордая Ёли не поддаётся великану Ютулу, подкравшемуся к ней по глубокому снегу: её не впечатляет похвальба, что он будто бы сын короля Англии; ему также не удаётся околдовать её игрой на золотой лире. Ёли удаётся одурачить Ютула и отпугнуть его от своего дома. Ютул уходит к своей матери и жалуется на неудачу. Она начинает вспоминать прошлое и говорит: "Så gjole kje far din, han beila to me" ("Не то было раньше, когда твой отец ухаживал за мной"). Сама она когда-то поддалась на колдовство великана.

Signelita

Видимо, это фрагмент более длинной песни, хотя таковая не обнаружена.
Забыв Бога-отца, Бога-сына и Бога-святого духа, Сигнелита отчаливает от земли. Разыгрывается шторм. Припевом служит мольба: "Умоляю тебя, довези меня до земли на вёслах" ("I ro meg ivi Rollant med dem årin"), которую она издаёт, видя, как по очереди исчезают её сокровища: конь с драгоценным седлом, золотоволосые подружки невесты, прекраснейший ларец со свадебными подарками. Что это — история трагического свадебного путешествия, или кошмар от сознания своей вины?

Lillebroer og Storebroer

Агнес Бюен Гарноос поёт два фрагмента длинной баллады из рыцарской жизни, рассказывая об опасном путешествии ради завоевания руки дамы.

Два брата выезжают вместе; один поворачивает назад, а другой — младший — непоколебимо едет дальше, поскольку считает большим позором и ещё большим бесчестьем встать на дорогу и не осмелиться добиться цели:

Лиллеброер в конце концов достигает дома той невесты, чьей руки он давно решил добиваться: "Du er den eg har tinga i min ungdom".

Grisilla

Агнес Бюен Гарноос поёт половину известного текста ещё одной баллады, которая (не в меньшей мере благодаря имени героини) обнаруживает чужие влияния на средневековую Норвегию.

Здесь рассказывается история Гризиллы; мать обвиняет её: "Я вижу, что из твоих грудей течёт молоко". Она хочет выбросить беременную Гризиллу из дома, а виновному мужчине угрожает сожжением. Гризилла бежит к своему любовнику — Риддевалю, и вместе они оставляют этот край.

Utferd

В заключение цикла опять "клич", с которого началась эта выборка; на этот раз он (как и все баллады) обогащён аранжировкой и аккомпанементом Яна Гарбарека.

Этот альбом на сайте ECM Records | Другие альбомы ECM на нашем сайте

На оригинале русский перевод отсутствует.

Русский перевод: Павел Качанов
© Cachanoff

К сожалению в оригинальном тексте было обнаружено множество грамматических ошибок (beleagured, intrumentalist и так далее). Всё, что было идентифицировано как ошибка, исправлено. Однако уверенности, что все они исправлены, нет.
Особенно это касается немецкого текста.
Я прошу всех, нашедших грамматические ляпсусы, сообщить о них.

Редактор

Обновление: 14.03.2004